Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 

Но волна надвигалась быстрее, чем бежали люди. Ревущая вода наступала не только со стороны океана. Ворвавшись в русло реки, океан в мгновение повернул ее движение вспять, вмиг превратив ранее спокойное течение в ревущий, рушащий и убивающий все на своем пути поток. Он подхватил мост и, подбрасывая на волнах, как пушинку, унес с огромной скоростью. Люди и животные оказались в западне: по ним прокатилась убийственная волна. Но на халактырский пляж обрушилось относительно невысокое цунами. Как указывалось в телеграмме П. Н. Соловьева, до пяти метров.

Только это и спасло жителей села. Жертв, впрочем, избежать не удалось. Погибли три человека – двое взрослых и ребенок. Часть села лежала в руинах…

В первые секунды после того, как волна ушла, среди людей царило оцепенение, потом началась паника. Люди метались от ревущей реки к бушующему океану, в поисках безопасного места, но повсюду натыкались на следы недавнего наводнения. Председатель сельсовета Николаев, хоть и пытался успокоить односельчан, но, чувствуя свою беспомощность, не смог оказать людям поддержку. В уцелевшие здания люди из-за опасения, что наводнение может повториться, заходить боялись.

Прошло, наверное, не менее получаса до того, как Николаев решил попытаться дозвониться до города. К телефону, установленному в сельсовете, шел без особой надежды, что телефонная линия уцелела. Но аппарат работал. Председатель сельсовета Николаев, прижимая к уху телефонную трубку, не отводил глаз от океана, но очевидных признаков приближения второй волны не наблюдалось.

Наконец на том конце провода откликнулись. Вначале телефонистка, получившая распоряжение не загружать линию, не хотела соединять Николаева с горисполкомом, и лишь после того, как он, то крича, то переходя на умоляющий шепот, рассказал о том, что произошло в селе, телефонистка сдалась. В горисполкоме председателю халактырского сельсовета твердо пообещали: «Помощь будет!» С этим известием Николаев поспешил к односельчанам.

Пока он звонил, председатель местной промысловой артели имени В. И. Ленина Михаил Трофимович Скоромохов сумел не только немного успокоить односельчан, но и послать мужчин на поиски продуктов и сухих дров для костров…

Через несколько минут о трагедии в Халактырке узнали в обкоме. Около получаса потребовалось, чтобы собрать несколько грузовиков, две кареты скорой помощи и направить их в Халактырку.

Во главе колонны двигалась «Победа», в которой находились председатель облисполкома А. Ф. Спасенных и второй секретарь обкома В. И. Алексеев. В состав спасателей вошел оперуполномоченный УМГБ младший лейтенант госбезопасности Иван Маркович Ефремов. Одновременно связались с пограничниками заставы «Маяк», расположенной ближе всего к Халактырке, и попросили их прислать в село людей.

К тому времени в областном управлении Министерства государственной безопасности, которое в тот период включало в себя не только собственно чекистские органы, но и милицию, также создали комиссию по ликвидации последствий землетрясения и оказанию помощи пострадавшим. Возглавил ее А. Е. Черноштан. Заместителем назначили начальника отделения кадров УМГБ майора госбезопасности Павла Ивановича Лунина…

К тому месту, где некогда находился мост, соединявший Халактырку с Большой землей, спасатели из города и пограничники добрались почти одновременно. Свет автомобильных фар приближавшихся колонн не остался незамеченным и жителями села. Спасателей и пострадавших разделял ревущий поток. Жители Халактырки, поняв, что приехавшие им на помощь автомобили переправиться через бурлящую реку не могут, пришли в отчаяние. Плач детей и причитания женщин почти перекрывали рев потока.

На вышедшего вперед Спасенных поначалу никто не обратил внимание. К счастью, где-то нашелся рупор, и уже через него, крича во всю мощь легких, Алексей Федорович смог привлечь к себе внимание: «Я председатель облисполкома Спасенных! Не отчаивайтесь! Помощь уже близка!»

Он не лукавил. Во время короткого совещания на берегу ревущего потока удалось найти выход из ситуации.

Неподалеку от Халактырки располагался инженерно-саперный полк из состава расквартированного на Камчатке 137-го стрелкового корпуса, которым командовал Виктор Казимирович Урбанович. Кстати, в недавнем прошлом – пограничник.

Великую Отечественную встретил в должности заместителя начальника отдела боевой подготовки ГУПВ НКВД. Генерал-фронтовик сам привел инженерную колонну, состоявшую из понтонного парка и нескольких автомобилей-амфибий.

С появлением саперов плач на той стороне потока прекратился. Не требовавшие понуканий бойцы и командиры действовали быстро. Они собрали мост, перекрыв все существующие временные нормативы. Но едва цепь понтонов соединила берега, как поток, буквально на глазах, начал ослабевать, и вскоре успокоившаяся река потекла в привычном направлении.

Медики оказали нуждающимся помощь, военные развернули полевые кухни. Запах гречневой каши со свиной тушенкой, аромат свежевыпеченного ржаного хлеба заставили жителей Халактырки вспомнить, что они не ели с прошлых суток. Горячая еда, установленные солдатами Урбановича палатки и уверенность, что никто не собирается покидать попавших в беду людей, успокоили сельчан. Когда им предложили эвакуироваться в областной центр, они отказались: куда им ехать от нажитого хозяйства, от могил мирно почивших предков и тех, кто покинул наш мир вне срока…

Мыс Шипунский, 5 ноября 1952 года, полдень

Федор Белошицкий радостно удивлялся тому, как ладно сидели на его ногах импровизированные опорки. Мелькнула мысль: «Не забылась наука старшины, как с обмотками управляться». Шел Федор быстро. Иногда там, где позволяла дорога, переходил на бег. Ноги слегка скользили по недавно выпавшему снегу, поэтому пришлось потратить минут двадцать на поиск крепкой березовой палки. Опираясь на нее, идти было легче. Белошицкий прикинул, что часов за пять успеет дойти до метеорологов. Он хотел верить в лучшее, полагая, что все самое страшное и удручающее осталось позади.

Судьба припасла Федору Белошицкому еще немало неприятных сюрпризов как на пути к метеопосту, так и в последующей жизни.

Со временем он вернулся к прежнему занятию – выходил в море на промысел зверя. Привел жену в отстроенный заново дом на берегу бухты Моржовой. И ему, как очень немногим жителям Камчатки, довелось пережить цунами дважды.

Одно произошло 24 мая 1960 года.

Цунами вызвало землетрясение, произошедшее у берегов Чили. На Южную Америку обрушились волны высотой до 20 метров. Они разрушили там десятки городов и населенных пунктов.

А спустя 21–22 часа цунами достигло берегов советского Дальнего Востока. Здесь его максимальная высота не превышала семи метров. И вновь цунами обрушилось на поселок в бухте Моржовой…

Утром 25 мая Федор Белошицкий собирался на охоту. Накануне он выследил медведя и теперь собирался добыть его. Охотник проснулся, едва рассвело. Сидя у окна, обращенного к океану, он докуривал беломорину, когда заметил, что океан начал отступать от берега. Вода отошла от берега метров на триста. Тогда, в 1960 году, он уже знал, что последует далее.

Белошицкий поспешно разбудил жену. Захватив карабин, теплую одежду, он выбежал на пляж, чтобы предупредить соседей. В этот раз в бухте Моржовой цунами никого не застало врасплох. Все жители успели укрыться на возвышенном месте. В мае 1960 года вода, по воспоминаниям Белошицкого, подступала медленно, как во время паводка. Пришло пять больших волн. Последняя – самая высокая. До людей она не добралась, но дом Белошицкого смыла. В море его жилище не унесло только по счастливой случайности: дом зацепился за натянутую веревку, на которой сушили белье, она и удержала избу.

По словам Белошицкого, аномальные колебания воды продолжались до 28 мая. Но эти события еще впереди.

Пока же Федор продолжал свою миссию, от успеха или неудачи которой зависели жизни людей, оставшихся в бухте Моржовой.

Петропавловск-Камчатский, 5 ноября 1952 года, день

Новости одна чернее другой налетали лавиной.

Когда в 5 часов 20 минут стало известно о трагедии в селе Налычево, областная комиссия в Петропавловске обязала находившихся на юго-восточном побережье Камчатки пограничников обследовать расположенные вблизи их населенные пункты. Пока докладов от «зеленых фуражек» не поступало.

В седьмом часу позвонили из порта. Сообщили, что с парохода «Красногорск», находившегося на траверзе Северо-Курильска, получена аварийная радиограмма. В ней капитан Белов сообщал: «Результате землетрясения в Северо-Курильске город ушел под воду. Суда, находящиеся в районе Северных Курил, прошу немедленно следовать в С.-К. для спасения людей».

Вслед за этим в обком позвонил начальник войск Камчатского пограничного округа МГБ СССР полковник Гурий Константинович Здорный. Его информация подтвердила сообщение капитана «Красногорска». Узел связи 109-го пограничного отряда, штаб которого находился в Северо-Курильске, и весь пограничный городок, предусмотрительно построенный на возвышении, от цунами не пострадали.

Солдаты, офицеры и члены их семей до рассвета, как и остальные уцелевшие жители Северо-Курильска, находились на сопках. Но едва океан успокоился, начальник отряда полковник В. А. Агеев связался по радио с подразделениями границы, с которыми сохранилась связь, а затем направил в штаб округа шифрованное донесение. В нем офицер подробно рассказал о том, что произошло на Северных Курилах. Полковник Г. К. Здорный довел ее до Камчатского обкома.

После этого П. Н. Соловьев сообщил секретарю Хабаровского крайкома А. П. Ефимову: «Не дожидаясь каких-либо указаний, нами немедленно были приняты меры на месте. Всем пароходам Камчатско-Чукотского пароходства, находящимся вблизи Северо-Курильска, дан приказ идти на спасение людей. Все пароходы, находящиеся в порту, также были подготовлены к выходу на спасательные работы, была организована и все время велась разведка самолетами авиакорпуса генерала Грибакина.

Для руководства и связи была выслана на самолетах группа под руководством генерала Урбановича. Для оказания первой помощи направлена транспортная авиация.

После уточнения обстановки на Северных Курилах, а именно на островах Парамушир, Шумшу, Онекотан, Мацува были подготовлены и частично вышли для спасения людей корабли военной флотилии, Камчатско-Чукотского и Дальневосточного пароходств и флота Главкамчатрыбпрома в количестве 27 единиц, способные поднять на борт до 20 тысяч человек.

Для организации питания на каждый корабль было погружено по три тонны муки и других продуктов. Для оказания медицинской помощи на месте выслано 24 врача с медикаментами. Для обеспечения одеждой был подготовлен пароход «А. Серов». Руководство по использованию кораблей возложено на контр-адмирала Пантелеева, который ушел в район Северо-Курильска.

Организацией всей работы руководила областная комиссия. Оперативный штаб вплоть до указания т. Василевского находился в обкоме КПСС. Через каждые 2 часа 5 ноября в обкоме КПСС собиралось все командование, где докладывалось об обстановке и принятых мерах, согласовывались действия и принимались решения, обязательные для всех.

В транспортном отделе обкома КПСС под руководством заведующего отделом т. Мельникова были сосредоточены все связи со всеми судами, находящимися на спасательных работах, и имелась полная информация положения дел на местах.

6 ноября с. г. было получено указание Маршала Советского Союза т. Василевского о порядке эвакуации населения с Северо-Курильских островов, и наша областная комиссия стала обеспечивать проведение лишь тех работ, которые отнесены к ее компетенции, главным образом по направлению судов, приему пострадавших и реэвакуации их по назначению».

Далее словно открылся ящик Пандоры: новости одна чернее другой налетали лавиной. Начальник заставы «Жировая» майор Василий Харитонович Климович, посетив поселки с одноименными названиями в бухтах Большой Жировой и Малой Жировой, видимо, пришел в ужас, иначе трудно объяснить панический тон его телеграммы: «Большая Жировая – спаслось 40 человек, погибло неточно около 100 человек. Малая Жировая – спаслось 26 человек, погибло 40 человек, трупы подобраны. Население просит помощи».

К счастью, майор ошибся. В Большой Жировой погибло значительно меньше жителей.

В экстренном порядке туда послали находившийся в море рефрижератор № 173 Главкамчатрыбпрома. Судно вело на буксире катер и кунгас и входило в бухту уже в темноте при сильном встречном ветре и обильном снегопаде, который ограничивал видимость 50–60 метрами.

До этого капитан рефрижератора Чуприн радировал, что едва не натолкнулся на уносимый в море барак. Людей в нем моряки не заметили.

На берегу Малой Жировой удалось быстро найти директора местного рыбзавода Ивана Трофимовича Ковтуна. Он потерял двухлетнюю дочь.

Наверное, личное горе не позволило директору сделать многое из того, чего ждали от него односельчане как от руководителя. Оказавшись на рефрижераторе, Ковтун радировал в Петропавловск: «Малая Жировая совершенно снесена, имеется жертв примерно 40–50 человек. Большой Жировой также нет. Снесены все жилые постройки, имеются жертвы, примерно 40 человек. Прошу срочно направить катер с ботами, подбросить продовольствие Большую Жировую, собрать трупы, вещи…»

В поселок Ковтун не вернулся. Отправился вместе с рефрижератором № 173 в Петропавловск-Камчатский. Судно взяло на борт 36 человек в Малой Жировой и 46 – в Большой Жировой и отбыло в областной центр. Там срочно готовили повторную спасательную экспедицию в разрушенные стихией бухты на буксирном катере рыбного порта «Санников».

Возглавил ее заместитель председателя Камчатского облисполкома С. Ягодинец.

В ее состав вошел и начальник 1 отделения 2 отдела УМГБ майор госбезопасности Артем Калистратович Карпов. Как говорится в справке А. Е. Черноштана о сотрудниках УМГБ и милиции, отличившихся при выполнении заданий по ликвидации последствий землетрясения и оказанию помощи пострадавшим, Карпов «добросовестно выполнил задание руководства по обследованию бухт Жировая, Вилюй и Саранная. Подготовил подробную справку о жертвах и причиненном ущербе населенным пунктам в этих бухтах. Совместно с другими лицами принимал активное участие в спасении имущества и государственных ценностей».

Еще до того как спасательная экспедиция отправилась в бухту Жировую, областная комиссия предприняла попытку эвакуировать из района бедствия уцелевших жителей села Налычево. О том, что они нуждаются в помощи, сообщил начальник местной пограничной заставы капитан А. В. Елисеев.

Село Налычево, 7 ноября, около 11 часов

Четверка матросов, усадив на плечи ребятишек и держась за натянутый канат, неторопливо потянулась к качавшемуся на волнах десантному кораблю. Взрослые пока не покидали берег, напряженно следя за героической попыткой военных моряков спасти их детей…

До катастрофы в селе Налычево проживали 39 человек. Взрослые в основном трудились в промысловой артели имени В. И. Ленина, центральная усадьба которой располагалась в Халактырке. До Налычево телефонная связь пока еще не дотянулась. Если возникала в чем-либо срочная необходимость, посылали нарочного или обращались на пограничную заставу, которая имела радиостанцию.

Той трагической ночью растерянные, испуганные, дрожавшие от холода жители Налычево после того, как шипящие пенные языки цунами скатились в океан, унося с собой все, что удалось ухватить у села, также бросились к пограничной заставе, стоявшей на возвышенности. В селе уцелели всего два дома, но и по ним прокатилась смертоносная волна, поэтому никто не рискнул спасаться от стихии и холода в устоявших избах. Потерявшие родных и близких еще несколько раз возвращались на берег в надежде на чудо. Но трупов пятерых погибших они не нашли до самой эвакуации, которая произошла только 7 ноября. Лишь спустя несколько дней океан выбросил на берег тела утонувших. В поселке Налычево жертвами цунами стали четверо детей и пожилая женщина…

На заставе беженцев разместили с максимальными для них удобствами. Накормили. Внештатный санинструктор оказал первую помощь нуждавшимся в ней.

О трагедии поселка начальник заставы капитан Елисеев сообщил в штаб Камчатского отряда. Вскоре о жертвах и разрушениях в Налычево узнали в областной чрезвычайной комиссии. Там, учтя недавний опыт спасения жителей Халактырки, в колонну спасателей сразу же включили армейские грузовики повышенной проходимости и автомобили-амфибии. Но в этот раз и они оказались бесполезными.

Цунами, прокатившееся по низкому пляжу далеко вглубь суши, размыло несколько сотен метров насыпной дороги и превратило и без того заболоченную местность в настоящую трясину, непроходимую для любого транспорта. Подойти к спасателям не смогли и нуждавшиеся в помощи люди. Заставу, на которой они находились, от колонны грузовиков и амфибий, кроме километров болота, отделяли три разлившиеся реки. Преодолеть их не представлялось возможным.

Жителей Налычево решили эвакуировать с заставы морским путем. До подхода судна капитан Елисеев получил указание обеспечивать пострадавших всем необходимым, в том числе одеждой и обувью. Конечно, солдатское белье, гимнастерки и кирзовые сапоги не самый лучший вариант экипировки, особенно для женщин, но когда другой одежды и обуви нет, а люди дрожат от холода, то и такая помощь воспринимается как подарок судьбы.

Судно для эвакуации потерпевших смогли направить только во второй половине дня следующих суток. Такому промедлению с организацией морской спасательной экспедиции, возможно, были причины. Большинство судов, находившихся в порту Петропавловска, отправились на Северные Курилы. К этим островам ушли пароходы Камчатско-Чукотского и Дальневосточного пароходств «Корсаков», «Каширстрой», «Уэлен», «Маяковский», «Хабаровск», суда Главкамчатрыбпрома «Чапаев», «А. Серов», СТР «Камчатский комсомолец», СТРы № 645, № 649, № 663, № 669, «Беркут», «Тихоокеанская звезда» и «Механик Лессовой». Камчатская военная флотилия направила к Парамуширу эсминцы «Быстрый» и «Выносливый». Часть судов областная чрезвычайная комиссия отправила на обследование восточных берегов Камчатского полуострова. Кроме того, любому судну и кораблю для выхода в море требовалось время.

Как бы то ни было, а десантный корабль Камчатской военной флотилии с бортовым номером 104 под командованием старшего лейтенанта Зуева около 21 часа 6 ноября подошел к мысу Налычево, на котором располагался пограничный пост. Корабельный прожектор осветил несколько вышедших на берег человек. У них моряки попытались узнать, где находятся пострадавшие из поселка Налычево.

Из-за широкой отмели корабль не смог подойти к берегу ближе, чем на 50 метров. Но и это расстояние не позволило пограничникам и морякам расслышать друг друга. Угрюмый океан, не успокаиваясь, без передышки насылал на черный вулканический пляж громадные валы. В их реве расслышать что-либо было решительно невозможно.

В каюте Зуева собрались на совещание офицеры корабля, старший перехода командир дивизиона десантных кораблей капитан 2 ранга Пивень и представитель областной чрезвычайной комиссии секретарь партколлегии при обкоме КПСС Артеменко.

Иного выхода, кроме как высаживаться на берег, не нашли. На шлюпке при высокой волне сделать это никто не рискнул. Решили действовать старым способом, часто выручавшим еще моряков парусного флота, застигнутых бедой, – выбираться на берег, держась за натянутый канат. Глубина, немногим более метра, на которой покоился на грунте нос десантного корабля, позволяла совершить задуманное. Идти вызвались помощник командира корабля лейтенант Н. С. Кузнецов и Артеменко.

Пограничники, когда им перебросили тонкую веревку, утяжеленную грузом, к которой крепился толстый канат, тут же поняли, что от них требуется. Они прочно закрепили трос на берегу. Следующий ход должны были сделать на корабле…

Вместо гидрокостюмов, о существовании которых в те времена практически не подозревали, Кузнецов и Артеменко обрядились в прорезиненные полукомбинезоны морского защитного комплекта. Жутковато было спускаться по шторм-трапу в бурлящую темную воду. И хотя боцман уверял, что глубина за бортом всего 1 метр 30 сантиметров, сердце Артеменко не осмеливалось биться до тех пор, пока его ноги не коснулись дна.

Но самое трудное ждало впереди. Волны захлестывали с головой, дрожащий скользкий канат норовил вырваться из рук, обратное низовое течение мощно тянуло в море, отрывая ноги от дна. В полугоризонтальном положении, не имея возможности отталкиваться от грунта, перебирая канат руками, Кузнецов и Артеменко минут за десять добрались до берега.

Здесь их, выхватив из холодной воды, быстро понесли в тепло пограничного поста. Его начальник – молодой лейтенант рассказал, что пострадавшие из поселка Налычево остаются на заставе, и указал на карте точку побережья, у которой десантному кораблю удобнее всего бросить якорь.

Ночью Кузнецов и Артеменко на десантное судно возвращаться не стали. Дождались утра. К тому времени волны немного ослабли. Офицер и партработник добрались до корабля без ночных приключений.

К указанной на карте точке ДК 104 подошел в 10 часов утра. И снова подойти близко к берегу не позволила песчаная отмель. По словам Артеменко, сушу от корабля отделяли 50–60 метров. Преодолели их тем же способом, что и накануне. Прорезиненные комбинезоны позволили старшинам и матросам корабля П. Н. Бондареву, Л. К. Лебединскому, В. И. Франову, В. А. Смирнову, В. Я. Бурдину, А. И. Науменко, Н. И. Коробову и Н. Ф. Соловьеву хоть и в изрядно промокшем виде, но все-таки добраться до берега.

Удалось спустить и весельную шлюпку. Но в дико скачущей по волнам лодке детей перевозить не решились.

Четверо матросов, усадив на плечи ребятишек и держась за натянутый канат, неторопливо потянулись к качавшемуся на волнах десантному кораблю. Взрослые с берега напряженно следили за героической попыткой военных моряков спасти их детей…

За несколько ходок матросы и старшины на плечах доставили на корабль без происшествий 13 ребятишек разного возраста. К тому времени, когда их родители тоже оказались на палубе ДК 104, детишек успели напоить чаем со свежеиспеченным хлебом, масла для бутербродов с которым моряки не жалели.

На берегу оставили четырех мужчин для охраны уцелевшего имущества поселка. К тому времени уже стали известны несколько случаев мародерства в пострадавших от стихии населенных пунктах полуострова. Ограничимся двумя примерами.

Сообщал о том, что не бескорыстно исполнили миссию спасателей в бухте Моржовой капитан и экипаж рефрижератора 173, вышедший туда на буксире «Санников» заместитель председателя Камчатского облисполкома С. Ягодинец…

Органы милиции приняли от граждан, вывезенных с Курильских островов, заявление, что во время следования на СТР «Механик Лессовой» у них пропали охотничье ружье, патефон с пластинками и пишущая машинка...

Но в целом для трагических дней ноября 1952 года характерны совсем другие примеры.

С риском для жизни вели спасательные работы моряки моторной шхуны «Поярков» и траулера «Палтус», экипажи которых возглавляли капитаны Е. И. Скаврунский и В. Н. Моисеев. Непростая задача стояла и перед тральщиком № 333 Камчатской военной флотилии под командованием капитана 3 ранга Н. И. Титова. Корабль, не предназначенный для дальних походов, в осенние шторма вышел в море, держа курс на север, в бухту Ольга…

Бухта Ольга, 5 ноября, 18 часов

Начальник Богачевской нефтеразведочной экспедиции В. А. Перваго, главный геолог В. В. Крылов и врач поселка дотащились на тракторе до бухты Ольга только в сумерках. На берегу горели несколько костров. У самого выхода из бухты в Кроноцкий залив светили огни парохода «Салтыков-Щедрин».

Бухта Ольга являлась морскими воротами и базой снабжения Богачевской нефтеразведочной партии, которая вела разведку углеводородов в верховьях реки Богачевки. Поиски нефти начались давно. Пионеры геологоразведывательной партии высадились с борта парохода «Камчадал» на берег Кроноцкого залива еще в 1940 году. Внимание ученых в районе реки Богачевки привлекли выходы на поверхность светлой нефти, о которых на Камчатке знали со второго десятилетия ХХ века.

С момента начала работы партия пробурила десятки скважин, но ни одна из них не дала практического результата. Признаки присутствия нефти и газа отмечались, а сами углеводороды не обнаруживались. Но светлая нефть, пахнущая керосином, в теплое время года на поверхность земли продолжала поступать, накапливаясь в специальном резервуаре. В конце 1950-х годов пришли к выводу, что дальнейшее бурение бесперспективно, и Богачевка опустела. А нефть продолжает накапливаться в резервуарах по сей день.

Ее качество столь высоко, что поисковики заправляли ею трактора и без всякой очистки заливали в керосиновые лампы и примусы.

Следует признать, что работала Богачевская нефтеразведочная партия плохо. За все время своего существования, с 1940 по 1960 год, она лишь однажды выполнила план по бурению скважин. И таким прорывным годом стал именно 1952-й.

К этому времени в Богачевке проживали около 800 человек. В поселке работали семилетняя школа, детский сад, имелся врачебный участок. В 1940-х годах рядом с Богачевкой возвели небольшую гидроэлектростанцию. К моменту описываемых событий в Богачевке построили крошечную взлетно-посадочную полосу, рассчитанную на прием самолетов «По-2». Имелась устойчивая радиосвязь с Петропавловском и бухтой Ольга, откуда, как я уже говорил, осуществлялось все снабжение поселка геологов.

Богачевку с побережьем связывала грунтовая дорога. Первые 45 километров пролегали по сухой тундре и возвышенностям, финишные 22 километра – по морской террасе, заливаемой штормами. С июля по октябрь дорогу могли осилить грузовики, все остальное время года по ней передвигались только трактора, которые на санях и перевозили грузы, доставленные пароходами в бухту Ольга. Со временем крохотный поселок на ее берегу, наряду с геологами, начал использовать как базу снабжения и Жупановский рыбкооп.

Капитаны пароходов рейсы в бухту Ольга не любили. Останавливаться приходилось в пяти–шести километрах от берега. Разгрузка шла долго. Погода часто портилась. При свежем ветре суда иногда по нескольку суток маневрировали на траверзе бухты, опасаясь выброски на мель. Случалось, что пароходы уходили, не дождавшись окончания разгрузки.

Но пришедшему в бухту в последних числах октября 1952 года пароходу «Салтыков-Щедрин» повезло. Погода стояла сносная. Укрытые на берегу брезентом горы выгруженного из трюмов парохода промышленного оборудования, продуктов, промышленных товаров росли быстро.

Судно готовилось к отходу. Неотправленных на берег грузов оставалось совсем немного. Зная, сколь непостоянна камчатская погода, капитан на ночь отводил пароход мористее. Утром возвращался на разгрузку.

Ночь с 4-го на 5-е ноября исключением не стала. Капитан вывел пароход за створы бухты. Ночью ни землетрясения, ни цунами на судне не заметили. Тем большим оказалось шокирующее удивление команды, когда наутро их взглядам открылся опустошенный гигантской волной берег. Продовольствие и промышленное оборудование, доставленное пароходом, цунами унесло в море. Лишь обломки напоминали о большинстве зданий, вечером еще теснившихся на пологом пляже.

По словам уцелевших жителей поселка, на берег бухты Ольга с нарастающей мощностью обрушились три волны. Цунами уничтожило два материально-технических и продовольственный склады геологической экспедиции, хранилища, принадлежавшие Жупановскому рыбкоопу, три жилых дома, строительные материалы, более 2 000 бочек для засолки рыбы…

Увы, не удалось избежать и человеческих жертв. Погибли 9 человек – работники геологической экспедиции и члены их семей: бурильщик Майстренко, кунгасник Субтильный и четверо его детей, жена и ребенок токаря Паршина и прибывшая из Жупановского комбината для устройства на работу женщина, фамилию которой установить не удалось. Жертвами цунами стали также два работника Жупановского рыбкоопа.

Начальник Богачевской нефтеразведочной экспедиции В. А. Перваго, главный геолог В. В. Крылов и врач поселка дотащились на тракторе до бухты Ольга только в сумерках. На берегу горело несколько костров. У самого выхода из бухты в Кроноцкий залив светили огни парохода «Салтыков-Щедрин».

Перваго и Крылов привезли с собой продукты, теплые вещи.

Как мне показалось после знакомства с их донесениями из района стихийного бедствия, руководители экспедиции больше сожалели об унесенных в море продуктах и промышленном оборудовании, чем о погибших людях. Возможно, я ошибаюсь. Но хорошо объяснима тревога начальника партии о 800 жителях Богачевки, которые из-за цунами остались без зимних запасов продовольствия.

Владимир Александрович Перваго, не дожидаясь утра, организовал людей на поиски и спасение грузов. Поначалу жители бухты Ольга воспринимали настойчивость начальника экспедиции чуть ли не как кощунство и пренебрежение трагедией, постигшей их, но потом втянулись в поиски, забыв на какое-то время о беде.

С наступлением нового дня работа продолжалась.

Отличился старшина катера «Айсберг» Тарасов, который при высокой волне и сильном ветре, методично обследовал берега бухты и прилегавшую к ней акваторию в поисках уцелевших грузов. Но постепенно выдержка и энтузиазм начали покидать жителей бухты Ольга, перенесших трагедию. В. А. Перваго пришел к выводу, что их необходимо отправить в Богачевку, а поисковые и спасательные партии организовывать из жителей центрального поселка. Тем же днем так и было сделано.

Геологов в беде не оставили. Продовольствие завез только что сошедший со стапелей сухогруз «Академик Губкин», а пока он загружался и шел к бухте, продукты жителям Богачевки 7 и 10 ноября сбрасывали транспортные самолеты «Ли-2» и бомбардировщики «Бостон» из состава авиакорпуса генерала Г. В. Грибакина. Министерство геологии СССР направило на полуостров для пострадавших одежду, обувь и деньги.

В Богачевку на «По-2» вылетели главный механик Управления геологии И. А. Гончаренко и заместитель начальника по политчасти В. А. Ашметко. Появление последнего, как ни странно, оказалось дополнительным дестабилизирующим фактором. Вместо того чтобы найти нужные слова и успокоить испуганных людей, он действовал с точностью до наоборот.

Докладная записка начальника Управления МГБ СССР по Камчатскому краю А. Е. Черноштана сохранила для нас слова, которыми геологический замполит внушал «бодрость и спокойствие» подчиненным: «Произошедшее в ночь на 5 ноября землетрясение еще повторится. Это землетрясение аналогично землетрясению 1923 года, которое продолжалось три месяца».

Нестандартный подход товарища Ашметко к воспитательной работе можно было достойно оценить, существуй научно обоснованный сейсмопрогноз. Но откуда он мог взяться, если ученые, как мы уже убедились, знали физические параметры даже прошедшего землетрясения в общих и приблизительных характеристиках? К счастью, «прогнозы» товарища Ашметко не подтвердились.

Впрочем, вернемся к тем, кто в экстремальных ситуациях не терял способности здраво мыслить и действовать.

Мыс Шипунский, 5 ноября 1952 года, около 16 часов

Хорошо откормившийся летом и осенью медведь смотрел беззлобно и, как показалось Федору, даже растерянно. Скорее всего, его из берлоги, куда он успел залечь в спячку, как и людей из их жилищ, выгнало землетрясение. Однако дорогу зверь человеку уступать не собирался.

Белошицкий, миновав северные склоны горы Лава, некоторое время шел вдоль Бараньего ручья, сбегающего в Авачинский залив. Затем пришлось повернуть налево и вновь подниматься вверх. Федор шагу не сбавлял, хотя по мере приближения к перевалу подъем становился все круче, а усталость давала о себе знать все больше, но быстрая ходьба помогала не замерзнуть. Чьи-то найденные им на берегу короткие штаны, надетые поверх мокрых кальсон, и нательная рубаха слабо защищали от злых порывов ноябрьского ветра, который здесь, на высоте, казалось, дул со всех сторон. Хотелось остановиться, спрятаться где-нибудь между камней, передохнуть минут двадцать.

Но Федор знал, что после такой остановки он вряд ли сможет заставить себя подняться. Смерть к замерзающему человеку подступает ласкающей истомой сна, от которого нет никакой возможности освободиться. А гибель Федора означала бы и конец для людей, оставшихся на берегу бухты. Требовалось идти во что бы то ни стало… До перевала уже рукой подать, а там станет легче…

Бухта Большая Жировая

Камчатка, как ни поэтизируй ее красоты и богатства, – сурова. Уже одно расположение полуострова на огненном кольце Тихого океана делает жизнь здесь сродни игре в «русскую рулетку». Рано или поздно вращение барабана времени приводит к «роковому выстрелу» стихии, как случилось в ноябре 1952 года. Живущего на Камчатке человека подстерегают и другие опасности, которые не замедлят покарать за пренебрежение к ним.

Когда в конце 1930-х годов начали возводить поселок рыбзавода «Жировая» в одноименной бухте, его постарались максимально приблизить к крутым склонам сопки, способной защитить производственные и жилые строения от сильных ветров. И некоторое время казалось, что принято оптимальное решение… Пока не напомнили о себе снежные лавины. Первая из них сошла в ночь с 8 на 9 марта 1947 года. Она снесла несколько зданий поселка, но люди не пострадали.

Грозному предупреждению не вняли, поселок не перенесли, и трагедия ждать себя не заставила.

25 февраля 1948 года лавина погребла под собой три барака, в которых согласно официальным документам проживали 154 человека – взрослые и дети. Рабочим и военнослужащим, прибывшим на следующий день в бухту на ледоколе, удалось спасти далеко не всех. Под снегом погибли 54 человека. Еще 11 жителей Жировой получили тяжелые травмы. Все ли из них выжили – неизвестно.

С Жировой связана еще одна зловещая тайна, которая остается неразгаданной до сего дня.

12 января 1952 года, разгрузившись в бухте, в Петропавловск-Камчатский направился принадлежавший Управлению тралового флота паровой траулер «Восток». Его капитан радировал, что намеревается появиться в порту около полуночи. Но траулер в Петропавловске не появился и вечером следующего дня. А уже 13 января в районе бухт Большая Лагерная и Малая Лагерная пограничники начали находить обломки судового снаряжения с надписями «Р/Т «Восток». Чуть позже наряд у устья реки Раковая обнаружил тело поварихи траулера Анны Твороговой. Других следов кораблекрушения, позволявших установить причины трагедии, найти не удалось. Высказывалась версия, что «Восток», войдя в Авачинскую губу, наскочил на мину, оставшуюся со времен войны. Версия сомнительная. Пограничники, которые несли службу на мысе Маячном, взрыва не слышали, а известно, что грохот морской мины разносится на десятки километров вокруг.

Уже в наши дни, 8 февраля 2009 года, снежная лавина вновь обрушилась на обитателей бухты Жировая. Там находились рыбоводный цех и промысловая сезонная база общества с ограниченной ответственностью «Фомерон». Один из работников предприятия погиб.

Здешние места связаны и еще с одной давней трагедией, которую от нас отделяют уже более двухсот лет.

В ноябре 1811 года в бухте Вилючинской затонула бригантина Российско-Американской компании «Юнона». Да, то самое судно, купленное в свое время у американцев графом Н. П. Резановым, и известное нам по замечательной рок-опере Алексея Рыбникова «Юнона и Авось». Имя графа овеяно ореолом романтики благодаря горячей любви к нему дочери испанского коменданта Сан-Франциско Марии Консепсьон де Аргуэльо.

Впрочем, то, что произошло осенью 1811 года в бухте Вилючинской, начисто лишено романтики. Вместе с бригантиной погиб почти весь ее экипаж. Удалось спастись троим матросам.

Известный русский писатель и путешественник Кирилл Тимофеевич Хлебников, находившийся в то время в Петропавловске-Камчатском, так рассказывал о судьбе уцелевших матросов:

«Они нашли бывших там за ловлею рыбы наших людей и ими сюда доставлены. Ужас объял меня при сем горестном и плачевном известии. На другой день мы поехали на гребных судах к месту кораблекрушения, и какое поразительное зрелище нам представилось! Прилив с моря по речке Вилюче поднимался более трех верст, и на всем том пространстве находили разнесенные течением мертвые тела или оторванные и искаженные части их, заметенные песком и опутанные морским поростом; иных находили зацепленных за деревья. Но всего ужаснее было видеть поднятых и заброшенных в ущелины между каменьями, рукою или ногою и всем телом висящих в воздухе. Девять тел были собраны и погребены, и участь, постигшая мореплавателей, тронула нас до глубины сердца».

(Продолжение следует)

Краткие новости

Вести из Совета Федерации
05/03/2024

Сенатор Российской Федерации Валерий Пономарев поздравил авиационную компанию «ВИТЯЗЬ-АЭРО», осуществляющую пассажирские и грузовые перевозки по Камчатскому краю, с пятнадцатилетием со дня основания. По словам сенатора, это предприятие успешно справляется с основной социальной ролью своей деятельности – обеспечением транспортной связи между отдаленными поселками Камчатк [ ... ]


Поздравление с 8 марта, Валерий ПОНОМАРЁВ
05/03/2024

Дорогие женщины Камчатского края! Сердечно поздравляю вас с Международным женским днём. Этот праздник мы отмечаем в самом начале весны и вне зависимости от погодных причуд нашего региона стараемся подарить вам солнечное настроение, улыбки и цветы. Вы наполняете этот мир своей красотой и жизненной энергией, согреваете его нежностью и душевной щедростью, создаёте атмосферу уюта, [ ... ]


Поздравление с 8 марта, Ирина УНТИЛОВА
05/03/2024

Дорогие женщины! От имени Законодательного Собрания Камчатского края сердечно поздравляю вас с Днём 8 Марта! Весь мир в этот праздник чествует красоту, мудрость и душевное тепло прекрасной половины человечества. Для России женщина – это ещё и символ Отчизны, родного дома, бескорыстной любви и жизненной стойкости, стремления к самым высоким целям.


Поздравление с 8 марта Константин БРЫЗГИН
05/03/2024

Дорогие, милые и прекрасные женщины! Поздравляю вас с Международным женским днём – 8 Марта! Спасибо вам за то, что в каждом дне вы вдохновляете на лучшие поступки, дарите своё тепло, внимание и заботу, создаёте красоту и уют.


Еще статьи
Баннер

Радио онлайн


Новые коментарии

������.������� PR-CY.ru


Backstage at the Rockettes' Radio City Christmas Spectacular Sagan Rose : "This is our reindeer costume, which is how we start the show. This is the only costume that we get in our dressing rooms upstairs. All of these bells are hand-applied — everything is so custom, they do an amazing job for us. The leggings have an ombré effect. It's the smallest details that make the biggest difference." Raley Zofko: "It goes all the way down into our custom-designed LaDuca reindeer boot to look like a hoof of the reindeer. But our favorite part of this costume is our antlers. And — surprise surprise, I'm giving away a little story — they light up at the end [of the number], and we control that. We have a button that we press on a specific count, to specific music, on a specific step." Rose, left, and Zofko. pre bonded hairRacked: How much works goes into fitting each costume to each girl? Sagan Rose: "We start rehearsals at the end of September, and we usually have our fittings a couple weeks before that. But the costume shop is working tirelessly all year. They're so good about it, even if it's the littlest thing — they want to make it so custom and nice for us, because we do spend so much time in them and have so many shows. They want to make sure that we're comfortable. I've been doing the show for eight years now, so they keep my costumes for me year after year. But, you know, things change, bodies change. And if I ever come back and need alterations, it's very easy." Raley Zofko: "And stuff happens throughout the season because we're moving. We're athletes in our costumes. If something unravels, they instantly fix it either during the show or after the show. Everybody is just so on it and professional, and it's what makes the show run smoother." Sagan Rose

: "This is my personal favorite. I just feel kinda sassy, like a cliché Rockette. I t's all about the legs — the numbers starts just from our feet to the top of our skirts showing. So that's the focus of this costume. This is pretty close to the original version when they started the 12 Days of Christmas number here, which I want to say was about 10 years ago. It's so pretty with the lights and the colors and everybody in line together. So they really haven't had to change much." Raley Zofko: "The mesh is different because everyone's skin tone is different, so the wardrobe and costume department custom-dye it. And then we have our head pieces that we have to pin on, and then we do a bunch of head turns to make sure that those are bobby-pinned...after our seven and a half-minute minute tap number, we do kicks, which is pretty exhausting. Our show shoes actually have this battery-packed mic that goes in between the heel." Sagan Rose: "So all the taps are live. We get notes that are like, 'Make sure the heel sound on count is clearer, or sharper, or faster, or together.'" Racked: You'll go out in costume a lot for charity and publicity. Where are some of the fun places you go? remy hair extensionsRaley Zofko: "I got to do the New York Presbyterian children's hospitals last year and it was so wonderful to talk to the children that just need some holiday cheer and love. We literally had a dance party with them, so we danced with all of the kids in our costumes and they were looking at us like, 'Oh my gosh!'" Sagan Rose: "I think it's always fun to do the Macy's Day Thanksgiving Parade. That's when I first saw the Rockettes. I'm from Kentucky, and my grandmother brought my family up to New York when I was little and I was like, 'I want to do that one day.' The parade is a fun place to be in costume because it's a tradition to have us there, and you feel like it's a really big honor." Raley Zofko: "I have friends and family that come up just for the parade. I'm from Alabama, and they fly all the way up to sit in the stands to cheer on the Rockettes." Raley Zofko : "'Soldiers' is my favorite number because it's been in the show since its inception. I feel like I am part of history when I put this costume on. W e have the jacket, we have the pants, and we have the two and a half foot-high soldier hat.

Sagan Rose: "Liza Minnelli's father [Vincent] designed this, and he choreographed the number. And we do the same choreography, wear the same costume. It's really cool because you can see that Raley and I are not the same height — she is closer to the center because she's a taller girl, and I am on the very very end of the line. And when we line up we all want to seem that we are the same height, so they custom-make these jackets and pants to your height. My jacket might be a little shorter than hers so that everything matches in line." Raley Zofko: "These pants are foam pants. Because back in the day, when I started the show, they starched-pressed the pants. They stood up on their own — those were very intense." Sagan Rose: "You walk a little straighter, a little stiffer, and it's easier to perform the 'Parade of the Wooden Soldier' routine with the costume like that. And then we have our tap shoes and these round little fabric cheeks that we put on. We go through about 30,000 of those in a Christmas season. Some girls tape them to their cheeks, but I do Vaseline, because my cheeks are sensitive to the tape." Raley Zofko : "We actually get notes if our solider hat isn't straight up and down. What we do is we put their head up against the wall, so that it lines up so and the back of the hat is straight. If someone's hat is too tilted or too back, it could throw off the line completely. We'll get hat notes, like, 'Raley, your hat was a centimeter back!'" Racked: When you're going from a costume like '12 Days of Christmas' that's all about the legs to being completely covered up as a wooden soldier, what does that change in the way that you're dancing or the way that you're presenting yourself? Sagan Rose: "The costume department and the designers take into consideration what movement we're doing in each number. So I don't feel hindered because the movement is fit for this costume, and the costume is fit for the movement. In rehearsals, we rehearse for a month and a half without costumes, and you get used to that. Then you put on the costumes, and it changes the way you dance." Raley Zofko: "Along with what Sagan is saying, I feel like they take into consideration the simplicity of 'Soldiers' or the extravagance of '12 Days.' In 'Soldiers,' it's just about the formations and the history of the number, so they don't need that much movement. And '12 Days' is very in-your-face, and the costume is accordingly descriptive in that fashion." Raley Zofko : "This is the 78-second change that we were talking about. We have our dress and the coats — right here we have green stripes but there's also red stripes as well. There are so many pieces to it, and we have to get out of all of ['Soldiers'] and get to this, and it's just organized chaos." Sagan Rose: "But it's so organized that it's not chaos! Depending on where you are in the line, there's red and green dresses. This jacket has really simple snaps that really get us in and out, because the change is so fast getting into it and it's choreographed getting these off [on stage]. It could be a little stressful if it wasn't so easy. It's kind of fun because, you know, we're human, and there are wardrobe malfunctions. So if someone's having trouble getting out of their coat, because we do get sweaty and things stick to you... Raley Zofko: "We stand next to each other in this number, too. Which is so funny because I'm so tall and you're so..." perruques cheveux naturelsSagan Rose: "Short. You can say it." Raley Zofko: "You're not as tall as I am. We've had the 'take the jacket off!' emergencies where you're praying the girl behind you can hear you and help you remove it." Racked: Is this where these little guys belong, fastened on the jacket? Sagan Rose: "These are the earrings, and they're there for the changes. We put them on the collar just to make it easy. You know where everything is — I know where to reach for my earrings even when I'm not looking. This is my last step of getting dressed." Racked: Is there ever any issue with the heavy makeup? Are you ever getting something on and you just take your face off on your dress? Sagan Rose: "It happens. We're sweating, we're working hard, and it gets hot underneath those lights. So occasionally, there's white fur near our face and we do get makeup on them, but wardrobe can handle something like that in a snap and by the next show it's clean." Sagan Rose : "So we go from glamorous, sparkly, sassy

Rockettes to this." Raley Zofko: "This is such a crowd pleaser, actually. This is one of my favorite numbers to perform, too. We get to go through the audience this year, which is so cool because we're dancing and stepping all jolly and you get to look at an audience member right in the face and say 'So be good, for goodness sake!' And some of them are freaked out, and some of them love it. This costume is awesome." Sagan Rose: "Everyone thinks that this is a real fat suit, like padded fat. But it's not — it's like a harnessed wire inner tube. We fit right in there and there's no padding down here. Everyone is really surprised that we're all jumping with that. It's nice that there is freedom in this, because we are doing such big movements. It's not necessarily pressed up against our bodies, so we can still move and jump around." Raley Zofko: "The thing that I want to point out here is the wig department — because we kind of get a little messy in our number, they curl our hair and fix this after every performance to make our Santa beards look real and authentic." Racked: Tell us about the space we're in right now — there are a lot of costumes in here. Raley Zofko: "This is the nap space, and lots of changes happen back here. The ensembles are back here, the Rockettes are back here — this is the largest space that we have to change." Sagan Rose: "There can be anywhere from ten to forty [costume] people back here." Raley Zofko: "We have about ten costume changes, and that's just as much choreographed backstage as it is on stage." Racked: Are you just throwing things off and leaving them in a pile for people to handle so you can get back out there? Sagan Rose: "We each have a spot that one or two girls will go to, and there's one dresser to about two girls. We have amazing, amazing dressers. As soon as we come off stage, we're running, and we know exactly where we're going, we know who to look for. It's even choreographed how, if we're changing together, I'll do my earrings first and my dress second and my shoes third, and she'll do her shoes first and her dress second and her earrings third." Raley Zofko: "It's as organized as a [quick] costume change can be." perruques cheveuxRaley Zofko: "This was a newly designed costume by Greg Barnes in 2014. There used to be a rag doll dress that was longer and less form-fitting, and this is cinched at the waist and shorter. And we have the cutest red-and-white striped tights. And underneath that, we have our custom-designed bloomers that I absolutely adore." Sagan Rose: "I wish I could purchase them at a store — they're that cute." Raley Zofko: "We have our glasses, and we have our wigs. This is a wire material that fits right on top of your head." Sagan Rose: "And they are actually pretty light on our heads. We keep the wig caps [from 'Dancing Santas'] on for that." Raley Zofko: "And then we have our Mary Jane tap shoes, which are also miked." Sagan Rose: "We charge the '12 Days of Christmas' tap shoes and these tap shoes after each show, just to make sure." Raley Zofko: "It's so much fun to be a rag doll and get to dance and make funny faces at your friend and look at the audience and blow them kisses." Sagan Rose: "A lot of us come up on the pit of the stage so we are literally this close to the audience, and there will be little kids in the front being like 'Oh my gosh!' They don't know what is happening, their minds are blown, so it's fun to play with them." Racked: You two are seasoned pros at eight and nine years. Has anyone in this cast been around for longer?

Raley Zofko: "There are girls that have been doing it for 16 years that are still in the line!" Racked: Do you have a memory of a favorite show that was a little bit out of the ordinary? Raley Zofko: "There's a gold cast and a blue cast, and I just transitioned from the gold cast." Sagan Rose: "The blue cast is all the morning shows. while the gold cast is all the evening shows." Raley Zofko: "But the gold cast hasn't been doing opening night — this year, when I transitioned to the blue cast, I got to do opening night. That was literally spectacular because there is just such an energy on opening night that I've never felt before. I don't really get nervous anymore. I've done it a lot, and the show is very similar in the ways it changes [from year to year]. I focus on the changes so that I know exactly what to not mess up on, or try to not mess up on. But I've never felt that much energy, love, and support. We had the other cast in the theater watching us, too." lace front wigsSagan Rose: "It was the best crowd I've had in eight years. I felt like a rock star." Racked: What has it been like to perform on this huge world stage, and how is it different to perform elsewhere? Sagan Rose: "Well, to me, I feel like Radio City is my second home. I feel so comfortable on stage and I feel like we all have a bond, especially during the holidays, because a lot of us are from different places and don't have families here. I just feel so at home and so at peace on this stage. [But] when we do travel and perform outside, it's always a nice, different energy that you get." Raley Zofko: "It might be a little bit nerve-wracking in a different way, but it's just as exciting. It's just different — you can't really compare Radio City to outside venues because there's that sense of comfortability on this stage." Sagan Rose: "This is one of my favorites to wear — like '12 Days of Christmas,' the legs are highlighted. With this design, they really wanted to emphasize that every snowflake, like every Rockette, is different, but we come together to make a beautiful snowstorm. So there are six designs of this costume in six colors. All of these straps [on the top] are the biggest change."

Raley Zofko: "On my purple costume, I don't have any of these straps in the front at all. And then we have multiple cuffs and ribbons with rhinestones, and everything is covered in Swarovski crystals. Like what Sagan said, every Rockette is different, and every costume is different, and that's what they try to do with this design. And I think it's so gorgeous. On stage, it's beautiful — with the choreography in the mix, we're beautiful snowflakes dancing in a snowstorm." Sagan Rose: "Linda Haberman was the choreographer for this, and she really emphasized that she really wanted to bring our individual personalities to the stage and celebrate that. Because when you think of the Rockettes you think of a big group of women, but we all are different and have different personalities and different ways that we dance. So it's a really nice number to perform." Raley Zofko: "And then on our LaDuca shoes, the color is painted to match our tights, and the heels have Swarovski crystals on them." Sagan Rose: "This heel is different than our other ones, because it's about a half inch higher to continue the line of the leg. It's a leggy costume." cosplay wigsRacked: What advice would you give to Rockette hopefuls? Sagan Rose: "Taking ballet is very important for dancers, because if you have that good technique background, it will show in anything you do." Raley Zofko: "Tap is very important, too. All versions and styles of dance are important for Rockettes because we are proficient in all of it. I would say take as many classes as often as you can and focus on your technique." Sagan Rose: "And any job, especially in the performing arts industry, is so specific in what they need. So one year, they might need a tall girl, or they'll need a shortish girl for my spot. I think it's perseverance — If you have a goal, don't ever take no for an answer." Raley Zofko: "I would finish that off with dream big, and don't ever lose sight of your dreams. I'm from a small town in the very tip of Alabama and there's not very much dance and entertainment and theater down there. So when I first started dancing, I didn't necessarily know what was out there. And it was just once upon a time — Sagan said she saw the Rockettes at the Macy's Thanksgiving Day Parade and so did I — and I thought, 'That is glamorous, that is beautiful. They are dancing, and I dance.' And it just became a tiny little dream that grew into a big dream, and now it's my life. It's just so unbelievable that it actually came true."